 |
Все наступает внезапно Теперь у меня все наступает внезапно. Особенно Новый Год! Вроде не выветрилось похмелье от прошлого праздника, вроде до сих пор болит голова и желание жить не такое жгучее, как бывало раньше, а тут опять надо готовить «оливье» и покупать шампанское. А потом, когда стрелки часов перевалят за полночь, ты с ужасом вдруг понимаешь, что год действительно прошел. Прошел быстро и незаметно! Ты пытаешься вспомнить, что же было, что ты сделал, но твои воспоминания отрывочны, сделанного явно хватает только на неделю нормальной работы. А что ты делал в оставшиеся дни – это загадка! Может, все-таки было что-то еще? Встречи... Да... но были и прошли, не оставив ни царапин на сердце, ни теплоты в душе, ни приятной тяжести в желудке. Новые города? Старые города? Да, были... и ты вроде их помнишь... Но только те, где твое сердце вдруг забилось, где в твоей руке была ее рука, где радость узнавания и встречи ты с кем-то делил. И пусть даже ее реально не было рядом, пусть она была с тобой невидима и бестелесна, но она была, и тебе не было одиноко в этих городах. Сжимая сердце, наплывает грусть, хочется вернуться в прошлый январь, сесть на подоконник, долго смотреть на падающий снег и думать, что можно исправить, а вернее – не делать в наступающем году. Наверное, надо не отвечать на письма тех, кто тебя не любил. Наверное, надо больше писать ласковых слов тем, кто думал о тебе. Наверное, надо убрать грусть из рассказов, которые ты напишешь. Наверное, надо написать больше рассказов, где радость, солнце и белые облака на голубом небе. А самое главное, уже не «наверное», а «надо» из последних сил ценить тех, кто еще любит тебя, несмотря на твои выкрутасы, на привычку внезапно уходить в себя, на твою податливость неправильным мыслям, иногда забредающим к тебе в голову. А потом внезапно наступает весна. Она приносит с собой кучу слов, забытых зимой: грязный мокрый снег, утренний тонкий лед, блестящие на солнце ручьи, запах влаги и свежести, теплое солнце и сосулечная капель. Если с тобой будут только эти слова, то наступившая весна сольется с десятками других, станет неотличимой, станет серой полосой в твоей памяти. Была ли она? Не было ли ее? Всегда был грязный снег, утренний тонкий лед, и всегда с сосулек падали холодные капли. Надо взять и бросить рыжий апельсин в тающий сугроб! И пусть соседский, такой же рыжий, как апельсин, кот, недовольно пробираясь по своей тропе, где уже в его старых следах скопилась темная вода, подойдет и понюхает твой апельсин. И вот эти два рыжих пятна ты запомнишь. И апельсин, и наглого жирного кота, которого ты отвлек от важных мартовских дел. Мартовские коты – это неправильно. Это не про нас. Чтобы быть мартовским котом, надо всю зиму спать, отвлекаясь только на сметану и сосиски. А если ты всю зиму по двенадцать часов в день сидел за компьютером, а по ночам разглядывал в окно луну и ветки старого клена, то в лучшем случае можешь претендовать на звание мартовского кота-теоретика. Я – кот второй половины апреля. Это время, когда в обиходе появляются другие слова: набухшие почки, клейкие листочки, изумрудная трава, крики перелетных птиц, теплый ветер, первые цветы. В это время мартовские коты ходят усталые, ободранные и злые. А ты, такой красивый, двадцатидвухлетний, прямо, как футурист-Маяковский в желтой кофте. Лето тоже подкрадывается незаметно. Вроде весна еще не кончилась, а женщины уже в платьях с обнаженными плечами и в туфлях на босу ногу. А потом комары, мухи, палящее солнце, гудение кондиционера, кастрюля с холодным компотом, мечты об окрошке, песок на пляже, теплая прозрачная вода, рыбки, кусающие ноги, костер над озером, крики чаек, стук дождя по крыше палатки, утренний туман, любопытная морда косули в кустах. Но летом еще и работают. Это просто особый шик – летние посиделки в офисе. Смотрите на меня: все поехали на пляж, а я сижу и проверяю электронную почту. И по дороге в гараж я тоже буду смотреть на экран айфона, читая в который раз сообщение, что новых писем не поступило. И ты надеешься запомнить, как ты смотрел на экран айфона? И это лето будет отличаться от другого моделью телефона? А может, лучше тебе запомнить, как пахнут ее волосы после дождя? Или все-таки залезть на ту красную скалу и смотреть с нее на убегающие вдаль зеленые холмы? А потом в Интернете ты вдруг прочтешь, что «все-таки жаль, что кончилось лето». Появляются любители осени, копирующие Пушкина. Любители «чахоточных дев» с последним румянцем на увядающих щеках. Реалисты пишут о дождях, гниющих листьях, о грязных и скользких лесных тропах, про кровавые тревожные закаты, про темные облака, под которыми тянутся треугольники улетающих птиц. Дожди и улетающие птицы были всегда. А тебе нужно, чтобы этой осенью ты шел и слушал, как шуршат листья под ее ногами. Поверь, они шуршат по-особому. Тебе надо просто это услышать. И пусть нет в голове четкости и уверенности, которая так нужна, чтобы написать или сказать правильные слова. Осень – сумасшедшая обманщица. С ней невозможно сосредоточиться! Сегодня ты видел безумные цвета, скрасившие тебе расставание с летом, а назавтра вместо теплой палитры – унылая графика голых веток, где трепещут последние листья, как будто их забыли, и они одни будут встречать тяжелый липкий первый снег, который оборвет их существование и сбросит вниз, в белую, холодную, как смерть, постель. А потом, конечно, внезапно наступит зима. Снег скроет неряшливо сброшенные летние одежды, прогонит все мелкое, живое и накроет чистой белой простыней все, что еще пыталось двигаться, не понимая, что пришла пора долгого сна. И ветер будет гонять тысячи снежинок у тебя перед окном, и вот тогда станет по-настоящему грустно, если с тобой не будет апельсина в грязном сугробе, удивленного рыжего кота, ее волос, пахнущих ветром и туманом, и тихого шуршания листьев, когда вы бродили среди безумно-яркого осеннего леса. А потом внезапно наступит Новый год! Но тебе не будет так страшно, как было год назад. Все-таки, это такой веселый праздник. Праздник надежды, что в следующем году все обязательно будет еще лучше. |